Reuters: Будущее российской нефти зависит от сделок Трампа

Эффективность западных нефтяных санкций, введенных против России, — сложный вопрос, ответ на который зависит от того, что считать успехом. Согласно анализу Reuters, очевидно, что санкции не оказывают значительного политического давления на Путина с целью прекращения войны на Украине, и маловероятно, что они приведут к существенному сокращению объемов экспорта.

Однако санкции имеют и другой эффект. Они значительно усложняют для России процесс продажи нефти, что может привести к снижению доходов от энергоресурсов. Это также означает, что потоки российской нефти, скорее всего, снова будут перераспределены, поскольку некоторые покупатели отказываются от рискованных сделок.

Ярким примером этой ситуации может стать индийская компания Reliance Industries. Она управляет огромным нефтеперерабатывающим комплексом в Джамнагаре на западном побережье Индии мощностью 1,24 миллиона баррелей в сутки. Reliance объявила о своем намерении соблюдать западные санкции, что может означать, что компания расторгнет свой контракт с «Роснефтью» на поставку 500 000 баррелей нефти в сутки.

По данным компании Kpler, в октябре Reliance сократила импорт российской нефти до 591 000 баррелей в сутки, что значительно ниже среднего показателя второго квартала в 766 000 баррелей.

Если Reliance действительно прекратит импорт российской нефти, то на рынке появится около 500 000 баррелей свободной нефти в сутки. Вопрос в том, кто ее купит. Будут ли государственные нефтеперерабатывающие заводы Индии готовы пойти на такой риск? Или, возможно, китайские заводы смогут увеличить объемы закупок?

Многое будет зависеть от того, удастся ли президенту США Дональду Трампу заключить торговые соглашения с

Индией и Китаем, и станет ли российская нефть частью этих сделок. Скорее всего, и Дели, и Пекин потребуют от Вашингтона значительных уступок в ответ на прекращение или сокращение импорта нефти из России.

Пока что российская нефть, скорее всего, будет продолжать поступать на мировые рынки. Но главный риск заключается в том, что она превратится в политический инструмент в рамках более широкой перестройки мировой торговли со стороны Трампа.